МАМИНІ СУКНІ

В дитинстві у мене не було загадкового горіща, де ховаються чудеса. 3-х кімнатна хрущовка, хоча і була тоді майже елітним житлом, але мала одну єдину невеличку комору. Не всяке чудо туди поміститься, але деякі секрети заховати можна. У дитинстві мені дуже подобались мамині сукні, які рядком висіли у тій коморі. Вона їх вже не носила. Чи то не модно стало, чи вже по розміру не підходили – хтозна. Це було моє найулюбленіше заняття: я їх міряла, булавками підганяла під себе та планувала на що їх можна перетворити. Оскільки з інструменту у мене були ножиці та голка, а з умінь – тільки бажання, то все закінчувалось дуже швидко. Крива та дуже вузька спідниця налазила ледве на голову, а з іншої частини сукні вже не можна було навіть жилетку зробити. Чотири години натхненої праці закінчувались за 30 хвилин до маминого приходу з роботи: всі частинки ще зовсім недавньої сукні були щільно завернуті у […]

Колесо истории

        Недавно я прочла  о том, что 60 лет назад (14 сентября 1954 года) в Советском Союзе были проведены военные учения с применением атомного оружия. Не может быть, скажете вы. Но удивляться не приходится: Страна Советов, как сейчас Россия и Северная Корея, имела везде врагов, вся Земля для них сплошные враги и с ними нужно бороться. Ничем, кроме агрессии, идеология этих стран не отличалась и не отличается. Поэтому, логично, в умах советских руководителей, возникла идея: нужно испытать действенность использования ядерного оружия при наступлении на врага на собственных солдатах и на населении. Это была такая научно-исследовательская работа, финансируемая государством.

История моего рода ч.3. «Военное время»

Анастасия Дмитриевна Филатова (Яковлева) (03.10.1909- 24.10.1989) и Тимофей Дмитриевич Коваль (1899-1942). Мои бабушка и дедушка. Анастасия с 1928 года не жила с родителями, она была уже замужем за Иваном Филатовым. Ее мама всегда говорила о зяте: «Ваня был хорошим человеком». У Анастасии и Ивана, к моменту бегства из села от коллективизации и раскулачивания, уже  был маленький ребенок —  сын. Но по одной из версий Анастасия и Иван убежали не в Кривой Рог, а в Краснодарский край, в район Лоо (возле Сочи). Но как бы там ни было, Ивана арестовали в начале 30-х и отправили в ссылку. Это было страшное время террора по отношению к реальным труженикам — к самодостаточным крестьянам, умевшим и хотевшим работать на земле. По официальным данным по графе «раскулачивание» из Украины, Кубани и Северного Кавказа в 1930-1931 годах было арестовано и сослано в лагеря около 2 млн человек (1). А сколько отправлено на переселение в глубинные области Сибири, а […]

История моего рода ч. 2. «Послереволюционная трясина»

Дмитрий Яковлев (ок. 1870 — 1943) и Анна Герасимовна Яковлева (Петрова) (1880- март 1963). Мои прадед и прабабушка. У них было четверо детей и все девчонки, да еще и двойняшки: старшие девочки Степанида и Мария, младшие девочки Пелагея (Паша) и Анастасия (Настя). Паша и Настя родились в 1909 году. Дмитрий Яковлев был отличным печником, его звали отремонтировать или сделать печку, его уважали – мастеровитый был человек, решительный и разумный. Было у них 2 лошади, своя земля, которую сами они обрабатывали с «женской бригадой» дочерей. Трудились усердно. Работали и у себя, и на полях у других, более зажиточных селян, чтобы подзаработать на жизнь. Жили бедно. Особенно это ощущалось в вещах. Зимой у девчат валенки были одни на двоих.

История моего рода ч.1. «В степях Херсонской губернии»

Предистория… Хочется сохранить память о моих пра-родителях. Когда начинаешь по крупицам собирать их историю жизни, понимаешь свою ответственность перед ними. Среди них не было царей, тиранов, убийц, «спасителей мира», каких-либо знаменитостей, поэтому мало сохранилось о них информации. Они жили в тех условиях, в каких им довелось.  Они растили своих детей, чтобы их дети в свою очередь вырастили своих детей, чтобы жизнь продолжалась. В итоге появились и мы. И эта незримая нить связывает нас.

Война глазами 8-ми летнего мальчика.

 Мне всегда говорил отец, что в его жизни было столько историй, что он столько всего помнит, хоть книгу пиши. Я предлагала ему написать мемуары. Но он все отнекивался. Говорил, что многое из того, что было в его жизни, не совсем совпадает с общепринятой интерпретацией, говорил, что это уже вряд ли кому интересно…. Когда началась перестройка – было не до мемуаров. Потом начались проблемы со здоровьем. Когда он умер, я обнаружила две тетрадки его записей о войне. Его, маленького холеного городского мальчика, за руку повели в школу, а через несколько месяцев он уже добывал еду и дрова для семьи, голодал и замерзал, ходил зимой десятки километров в поисках куска хлеба.